Words new to me: квёлый
квёлый “sickly, weak”; perhaps “scrawny”? Marked as colloquial. It looks strong and negative based on this thesaurus entry: “хрупкого здоровья, вялый, рыхлый, хлипкий, слабого здоровья, вяловатый, закиснувший, неживой, чахлый, хрупкий, болезненный, больной, от ветра шатается, ветром шатает, сырой, слабый, хворый, некрепкий, снулый, дохлый, закисший, еле дышит, нездоровый, хилый, еле-еле душа в теле.”
I’m cheating today and taking the word from a recent book instead of a nineteenth-century one:
Вообще очень он стал взрослым за последнее время, Денис, надежным таким, как мужчины из юности Валентины Викторовны — многие из которых повоевали. Нынешние квелые парнята, по крайней мере, не шли с Денисом ни в какое сравнение… (from chapter 15)
He’d grown up across the board recently, Dennis had, he’d become as reliable as the men of Valentina Viktorovna’s youth, many of whom had gone to war. You couldn’t compare the kvelye guys you see today to Dennis, at any rate…
The book is The Eltyshevs (Елтышевы, 2009) by Roman Senchin, which I’m reading on the advice of Lisa Hayden Espenschade. It’s wonderful so far, if dark. Here is her post on it at Lizok’s Bookshelf and another review from the blog Notes of an idealist.
XIX век 
The Russian National Corpus turns up only three nineteenth-century uses of the word:
Григорович. Антон-горемыка (1847):
― Вот, ― сказал Антон, посмотрев на дверь, ― она-то, бабушка, крушит меня добре слезами-то своими; вишь, баба плошная, квелая… долго ли до греха!
Герцен, Былое и думы, Часть первая (Детская и университет 1853-1860):
После нашей истории, шедшей вслед за сунгуровскои, и до истории Петрашевского прошло спокойно пятнадцать лет, именно те пятнадцать, от которых едва начинает оправляться Россия и от которых сломились два поколения: старое, потерявшееся в буйстве, и молодое, отравленное с детства, которого квелых представителей мы теперь видим.
Тургенев. Новь (1877):
― Погляжу я на вас, ― повторила она, ― и какие же вы оба молоденькие да квеленькие…
(Sorry, the paren should have gone before 1853, not Детская.)
Thank you for that! Maybe having seen it go by in Gertsen and Turgenev is what made the word stand out to me more than the dozens of bits of twenty-first century realia that were even more new to me.
A year after the last comment I find the word кволый in Leskov, which, sure enough, seems to be a regional variation of квёлый and was also used by Chekhov. There’s apparently also a regional variant квялый, influenced by вялый.